Осенний день. Сокольники

"Одним из привычных нарицательных понятий нашей жизни стала «левитановская осень»: червленое золото сентябрьской листвы, тоненькие стройные березки, словно остановившиеся в раздумье на берегу, приволье русских рек, дремлющие в сумерках деревеньки.
Левитана признают все - сторонники старой манеры и ее противники, поклонники Айвазовского, Шишкина и другие. Различие во вкусах уходит на задний план, и мало кто пройдет равнодушно мимо полотен Левитана. Левитан прожил недолгую жизнь - менее сорока лет. Голодная сиротская юность, да и позже жизнь неустроенная, внутренне напряженная, полная несвершившихся надежд и горьких разочарований... Не случайно с именем Левитана принято связывать настроения грусти и меланхолии, осеннего увядания, вечерних сумерек, сереньких, пасмурных деньков. "Осенний день. Сокольники", "Вечер. Золотой плес", "Тихая обитель", "У омута", "Владимирка", "Над вечным покоем" - вот характерные для Левитана мотивы.
Жизнь не баловала художка и в его творчество органично входят эти настроения, стремление в самой природе уловить и передать глубокие переживания и раздумья, волновавшие его самого и его поколение. Русская природа, непрестанная смена ее состояний, характерный, особенный облик родной земли, наконец, отношение человека к природе - вот что становится содержанием творчества Левитана. Это не было уходом от действительности, в жанре лирического пейзажа он оставался художником глубоко личностным и в то же время обостренно чутким к веяниям и духовной атмосфере своего времени.
Однажды - это было летом 1892 года, когда Левитан жил в Болдине, бывшей Владимирской губернии,- художник долго бродил с охотничьим ружьем. Заблудившись в лесу, только под вечер вышел на незнакомую дорогу. Куда-то далеко-далеко, за линию горизонта, уходила широкая, плотно утоптанная дорога. По окольной тропинке брела старуха-богомолка, на краю дороги - придорожный крест с иконкой, а вокруг равнина без конца и края, холмики, бугорки, кустарники, рощи. Облака сплошь затянули небо, нависли над притихшей землей. Владимирка, печально знаменитый Владимирский тракт, по которому веками гнали в Сибирь арестантов. Сколько их прошло этой дорогой горя и скорби! Казалось, человеческие страдания навсегда вошли в самую природу, дорогу, растрескавшуюся от летнего зноя, печальные пустынные поля. Как в «Колодниках» А. К. Толстого:

Спускается солнце за степи,
Вдали золотится ковыль,-
Колодников звонкие цепи
Взметают дорожную пыль.

День меркнет все боле, - а цепи дорогу метут да метут.... Вернувшись домой, художник под свежим впечатлением, по памяти набросал при тусклом свете керосиновой лампы небольшой эскиз. А на следующий день снова пришел сюда с большим холстом.
«Владимирка» - это пейзаж по всем своим жанровым признакам и в то же время по смыслу своему - историческая картина. Большое социальное содержание художник сумел выразить именно в пейзажных формах, не прибегая к пояснениям и комментариям, а гражданские, общественные идеи слились с личными переживаниями автора, его глубоко взволнованным отношением к природе. Все здесь имеет самостоятельное значение и ценность - и свинцовое, тусклое небо, и одинокая фигурка странницы, подчеркивающая пустынность дороги, но за всем этим ощущается подтекст - не прямые аналогии, а сложные и опосредствованные ассоциации, возникающие в процессе не столько осмысления, сколько эмоционального переживания картины. И тогда «Владимирка» воспринимается обобщенным образом тоски и горя народного - без конца и без края, как это небо, эта земля, эта дорога и уходящие вдаль извилистые тропинки. И в то же время образом, исполненным своеобразного величия, эпического размаха и громадной, нерастраченной силы.
Природа в творчестве Левитана - не бесстрастный объект живописи. Она живет в его полотнах, в ней слышатся и грусть, и радость, и философские раздумья художника, и его тоска, и тихое умиротворение.
В пейзажах Левитана изображение человека очень редко, но он незримо присутствует. Иногда это видимые следы его деятельности - деревенские избы, мостки на реке, баржи у берега, запряженная лошадь перед крыльцом; но всегда это его чувства, мысли, тончайшие душевные движения и переживания. С Левитаном в русскую живопись входит пейзаж настроения, природа одухотворенная, исполненная сложной и богатой внутренней жизни, отвечающей душевному ладу и настроениям человека.
Вот, к примеру, «Март» (1895). Свободно и непринужденно кисть художника передает состояние пробуждающейся природы, свежий и влажный воздух, насыщенный дыханием пригретой земли, весеннее солнце, отбрасывающее от предметов синие тени на потемневшем ноздреватом снегу. Зритель не только видит, но будто и слышит природу, полную весенних шумов и шорохов: ветерок шуршит в ветвях и тихо колышутся верхушки деревьев, навстречу солнцу распахнута оконная ставня, еще качается на петлях дверь, только что впустившая в дом приезжего, подрагивает лошаденка, запряженная в низкие сани-волокуши… Так возникает образ природы - не статичной и застывшей, не «остановленное мгновение красоты», а природы трепетной, пульсирующей, живой. Левитан умел видеть и жадно, самозабвенно радоваться сияющему великолепию красок, стремительному ручейку, пробивающему дорогу в снежных сугробах, мартовскому солнцу, возвещающему приход весны, игре светотени в березовой роще, бодрящему ветру волжских просторов. В годы безвременья художник оставался верным мечте о радости и счастье, о жизни, такой же свободной и прекрасной, как эта природа. Такие картины, как «Свежий ветер», «Март», «Весна - большая вода», «Золотая осень» и другие, принадлежат к числу самых светлых и жизнеутверждающих образов природы в русской живописи. И в то же время радость у Левитана особая, по-левитановски грустная… «Когда вы смотрите „Весну" Левитана,- писал А. В. Луначарский, - ее сокровеннейшее настроение охватывает вас с непривычною силой: вы ощущаете ту сладкую грусть, ту тихую веселость, которая почти необъяснима и которою встречают весну чуткие души; жизнь возрождается с грустной улыбкой, ряд мыслей приходит к вам тихонько, сами собою; вы чувствуете, что хорошо жить и что жить грустно, и эта грустная радость жизни, сдержанная, чуть вздыхающая, в которой... как будто все стало понятно, но не уму, а сердцу…».

Побывал Левитан и в Крыму, и в Швейцарии, Италии, Париже, но все его помыслы были отданы России - Подмосковью, Волге, исконным русским землям - тверским, владимирским, рязанским... Из Ниццы, на берегу Средиземного моря, он писал: «Воображаю, какая прелесть теперь у нас на Руси - реки разлились, оживает все... Нет лучше страны, чем Россия! Только в России может быть настоящий пейзажист». Последнюю свою картину, так и оставшуюся не совсем завершенной, художник назвал - «Озеро. Русь».