Константин Коровин

Константин Коровин (1861-1939) - известный русский художник конца 19 - начала 20 века, крупнейший представитель русского импрессионизма. В юности вместе с Левитаном обучался живописи в одном классе в Московском училище. Несколько лет будущие друзья провели вместе, живя бок о бок и делясь друг с другом своими мечтами и надеждами. На склоне лет, уже живя во Франции, Коровин написал большую книгу воспоминаний, в которой, разумеется, нашлось место и другу детства.

"Мне пятнадцать лет. На экзамене рисования в Училище живописи, ваяния и зодчества в Москве на Мясницкой я получил похвалу от преподавателей с правом выбрать себе профессора и поступить к нему в мастерскую. Пришел домой и говорю матери:

- Вот какая история: если я поступлю к П. С. Сорокину, там у него все иконы пишут, а у В. Г. Перова - жанр; вот приятель моего брата Сергея, Яковлев, пишет такие страшные картины - замерзший художник, градобой, волки едят женщину, грабитель, а мне бы хотелось к Алексею Кондратьевичу Саврасову. Я только издали его видел. Это он написал "Грачи прилетели". Он такой большой, и у него добрые глаза. Мама, - говорю я, - я не хочу быть архитектором, это так скучно. Пойду к Саврасову. Ты не сердись.

- Как хочешь, учись у кого вздумаешь, - ответила мать просто.

Долго в эту ночь я не мог заснуть. Все думал - что я буду писать. Надо что-нибудь грустное - деревню, ночь. Деревня спит, один огонек в избе. Это там, где я жил с отцом и матерью. Светит месяц, и воет собака. Это собака моя осталась там, Ленька и Булычев кормят ли ее - я не знаю. Как она меня любит! Когда приеду-ждет. Как рада она, когда приеду! А я ее ударил еще за утку - зачем не принесла. Хорошая собака. Зачем я ее ударил? Там, может быть, она голодная и бьют ее... А Саврасов, какой печальный - глаза добрые, он все поймет. Мама, должно быть, думает - зачем я архитектором не хочу быть. Ну, хорошо, я архитектором кончу курс. Но все же мне живопись больше нравится. Архитектура - это совсем не трудно.

Ночь я провел в тревоге, пошел утром в Училище увидать профессора Алексея Кондратьевича Саврасова. Свернув в трубочки этюды, которые писал летом из окна моей комнаты в Москве - сараи, забор, ветви деревьев, - пошел по Мясницкой в Училище. Пройдя верхний этаж большого здания, где были мастерские, остановился у двери. Написано: "Мастерская профессора Саврасова". Несмотря на ранний час, за дверью бренчала гитара и было слышно - кто-то пел. Я постучался. Гитара умолкла, и оттуда крикнули: "Иди!"

Я вошел и увидел освещенную комнату с большими окнами, у которых стояли картины на мольбертах, а слева в углу высоко наставлены березовые дрова. Около них сидел на полу С. И. Светославский - художник, ученик Саврасова. В руках у него была гитара. Против, на полу, лежал юноша с большими кудрями - И. И. Левитан. Поодаль, на железной печке, сторож мастерской солдат Плаксин кипятил в железном чайнике чай.

Светославского и Левитана я видел раньше у брата моего - Сергея. Это были его приятели.

Светославский взял с печки завернутую в бумагу колбасу, нарезал ее, положил ломтиками на пеклеванный хлеб, дал Левитану, а также и мне, сказав: "Ешь".

- Это брат Сережи, - сказал он Левитану, показав на меня. Налив в стаканы чаю, он сел на табурет и начал петь, аккомпанируя себе на гитаре:

Зажурився чумачина,
Что копиечки нема,
Сидит лупает очами,
Мов голодная сова,
Волоки, волоки, вы мои,
Наробили клопоту вы мини.
Пив горилку, пив наливку,
Ище с музыкой ходыв.
А пришлося до расплаты,
Так в полиции сидив.
Волоки, волоки, вы мои,
Заробляли грошики вы мини.

Левитан надел сапоги и, встав, умывался в углу. Плаксин лил ему воду из ковшика. Вытираясь полотенцем, он смотрел на меня красивыми карими глазами и спросил:

- Костя, ты тоже сюда хочешь в мастерскую поступить?

- Да, - ответил я.

- И не боишься? Я не понял и спросил:

- А что?

- А то, что мы никому не нужны. Вот что. И, обернувшись к Светославскому, сказал:

- Я видел этюды его. Он совсем другой, ни на кого не похож.

- Ты архитектор, - сказал мне Светославский. - Мне говорил Сережа про тебя...

- Да, я буду потом архитектором... Но мне не так нравятся город, дома... Природа лучше... Я охотник...

Картина Константина Коровина "Зимой" (1894):