» Первая » Вторая » Третья » Четвертая » Пятая » Шестая » Седьмая

Исаак Левитан
Михаил Нестеров

Художник Михаил Нестеров, выходец из Уфы, был практически ровесником Левитана, его добрым другом и соратником, лучше других понимавшим Исаака Ильича и его творчество. В отличие от Левитана, Нестеров прожил долгую жизнь, пережив две революции и покинув этот мир лишь во время Отечественной Войны. В конце своей жизни Нестеров написал прекрасную книгу мемуаров "Давние дни", в которой собрал свои воспоминания о друзьях, близких и знакомых художниках (Суриков, Крамской, Коровин, Третьяков, Васнецов и др.) Нашлось в этой книге место и Левитану, в очерке о котором воскресают те далекие дни, когда художники Нестеров и Левитан жили и творили рядом друг с другом. Помимо документального интереса, этот очерк представляет и большой художественный интерес, поэтому мы решили опубликовать его здесь целиком.

"Говорить о Левитане мне всегда приятно, но и грустно. Подумать только: ведь он был лишь годом старше меня, а я как-никак еще работаю. Работал бы и Левитан, если бы "злая доля", ранняя смерть не отняла бы у нас, всех знавших и любивших его, всех старых и новых почитателей его таланта, - чудесного художника-поэта. Сколько дивных откровений, сколько не замеченного никем до него в природе показал бы людям его зоркий глаз, его большое чуткое сердце. Левитан был не только прекрасным художником - он был верным товарищем-другом, он был настоящим полноценным человеком.

Мои воспоминания о нем идут с давно минувших лет. Первая встреча наша, первое знакомство, а потом и близость произошли шестьдесят с лишком лет назад в Московском Училище живописи и ваяния.

Много, много воды утекло с тех пор, но Левитан стоит передо мной, как будто бы я только расстался с ним. Школьная пора, ученические выставки, потом годы нашего передвижничества и, наконец, совместное наше участие на выставках "Мира искусства" первого периода этих выставок. Вот какие этапы пройдены нами вместе. Путь наш шел одной большой дорогой, но разными тропами.

Была весна нашей жизни, мне было шестнадцать, Левитану семнадцать лет. Московская школа живописи переживала лучшую свою пору. Яркая, страстная личность Перова налагала свой резкий отпечаток на жизнь нашей школы, ее пульс бился ускоренно. В те годы в школе вместе с Перовым работали большие дарования. В числе наших учителей был знаменитый рисовальщик Евграф Сорокин, академическая программа которого "Ян Усмович" (ее очень недостает в Русском музее) давала повод А. А. Иванову ожидать от Сорокина первоклассного мастера. В фигурном классе был Прянишников, в пейзажной мастерской Саврасов и др. Тогда у Перова зародилась мысль об ученической выставке, а в Петербурге Крамской и еще полные сил передвижники призывали художников послужить родному искусству.

Я узнал Левитана юношей, каким тогда был и сам. На редкость красивый, изящный мальчик-еврей был похож на тех мальчиков итальянцев, кои, бывало, с алым цветком в кудрявых волосах встречали форестьери на старой Санта Лючия Неаполя или на площадях Флоренции, где-нибудь у Санта Мария Новелла. Юный Левитан обращал на себя внимание и тем, что тогда уже слыл в школе за талант.
Одетый донельзя скромно, в какой-то клетчатый поношенный пиджак, коротенькие штанишки, он терпеливо ждал, когда более удачливые товарищи, насытясь у "Моисеича" расходились по классам; тогда и Левитан застенчиво подходил к "Моисеичу", чтобы попросить доброго старика подождать старый долг (копеек 30) и дать ему вновь пеклеванник с колбасой и стакан молока. В то время это был его обед и ужин.
Левитан сильно нуждался, про него ходило в школе много удивительных, странных рассказов. Говорили о его большом даровании и о великой его нужде. Сказывали, что он не имел иногда и ночлега. Бывали случаи, когда Исаак Левитан после вечерних классов незаметно исчезал, прятался в верхнем этаже огромного старого дома Юшкова, где когда-то, при Александре I, собирались масоны, а позднее этот дом смущал московских обывателей "страшными привидениями".
Вот здесь-то, юный Левитан, выждав последний обход опустелого училища солдатом Землянкиным, прозванным Нечистая сила, оставался один коротать ночь в тепле, оставался долгий зимний вечер и долгую ночь с тем, чтобы утром, натощак, начать день мечтами о нежно любимой природе. Проходило много дней и ночей; страх, горе, обиды сменялись восторгом и радостью.

Талант в самом деликатном возрасте своем встретился с жесткой нуждой. Бедность - спутница больших истинных дарований... А дарование Левитана было несомненным. В этом нам служит порукой его наследство, все то, что он оставил своей родине, что хранится в наших музеях, все дивные ландшафты, проникнутые то тоской-печалью, то лучом радостной надежды и солнцем.
Правда, солнце не часто светит на его картинах, по если светит, то и греет и дает отраду усталому сердцу. Завязалась борьба на долгие годы: победителем вышел талант - нужда, зависть, недоброжелательство отступили, но увы - враг более сильный и мрачный подстерег и убил его.