Леонид Пастернак

Леонид Осипович Пастернак (1862-1945) - русский художник, иллюстратор, педагог. Отец известного поэта и писателя Бориса Пастернака. Сам Леонид Пастернак не достиг в живописи больших высот, но живо интересовался русским искусством, выставлялся вместе с передвижниками, мирискусниками, преподавал в Училище Живописи Ваяния и Зодчества. После прихода к власти кровавого тирана Вована Ленина-Ульянова, семья Пастернака покинула СССР, и жила в Германии и Англии. Пастернак лично знал Левитана, очень ценил его живопись и на его смерть написал следующие строки.

Воспоминания о Левитане

Просьбу поделиться воспоминаниями о скончавшемся в Москве художнике И.И.Левитане я готов выполнить тем охотнее, что это совпадает с естественной потребностью моей - отдать последний долг и почтить память дорогого товарища и сослуживца по Училищу живописи, ваяния и зодчества в Москве, где покойный состоял в течение 2-х последних лет преподавателем по классу пейзажной живописи.

Тяжело, почти невозможно сохранить спокойствие в такую минуту, когда находишься под свежим впечатлением рокового известия о смерти человека, с которым вместе работал и был связан многими сторонами жизни. Не только трудно собраться с мыслями, дать в спокойном тоне систематический обзор жизни и деятельности, но трудно примириться с фактом смерти этого симпатичного художника и человека. Не верится как-то, что Левитан умер, не верится, несмотря на то, что уже прошло несколько дней и можно бы привыкнуть к этой мысли, и потому еще, что в последние годы все, раньше его близкие, серьезно были обеспокоены его недугом - пороком сердца, и с тревогой следили за состоянием здоровья, внушавшим всегда опасения. Особенно встревожены были все в этот раз - последний раз - весной, когда он, сильно простудившись, слег и не подавал почти никаких надежд. Все же не верилось, что это случится, как и не верится сейчас. Не верится потому, что еще этой весной, как будто вчера, я слышу его голос, вижу его... Вот я у него, в его мастерской, - перед самой роковой болезнью; вот он, полный творческих сил, бодрый, показывает мне, с обычным волнением, целую серию новых работ, то снимая со стены, то поворачивая к свету прислоненные к ней холсты разных размеров.

Передо мной целый ряд новых, начатых или полуоконченных чудных работ! Целый ряд блестящих затей, новых художественных замыслов, новых мотивов, в которых еще с большей силой и прелестью развертывается его дивный дар - так поэтично передавать русскую природу. Целый ряд новых, широко и красиво начатых пейзажей-песен, с присущей ему чарующей прелестью, с особенным, ему лишь свойственным настроением и тонкой музыкой-словом, со всеми теми свойствами его тонкой художественности личности, которые на обычном языке у нас выражаются одним словом - "по-левитановски".

Меня поймут все те, кто в течение последних десяти-двадцати лет посещали наши выставки и наслаждались работами этого интересного художника, а кто их не видал, тому слова, объясняющие сущность, прелесть левитановских пейзажей и его творчества, вообще ничего не скажут. Но кто знает наш родной, особенно северный великорусский, безропотный, нерадостный, с щемящею нотой тоски и грусти пейзаж, той тоски, которая так нам дорога и присуща; кто знает и любит наши березовые рощицы, лесочки или жалкие с покривившимися деревянными избами деревушки, которые мягко золотит последний луч заката; или наши северные лунные ночи, или ту же березовую рощу, но уже в последнем золотом уборе осени... и кто знает, как тонко - поэтично, широко, а главное - по-своему, с особым настроением - передавал Левитан, тот поймет и оценит, какого огромного художника потеряло в нем русское искусство, и русский пейзаж в особенности.

Левитан был еще так молод... Ему было всего около 40 лет. Смерть вырвала его у искусства в самый разгар его деятельности, когда так пышно расцветал его талант! В последние годы его успехи были поразительны. Талант его мощно рос вширь и вглубь. Несмотря на отчаянную борьбу, которую он должен был вести с своим смертельным врагом - болезнью сердца - ему часто удавалось выходить победителем, и тогда он со всей энергией брался вновь за работу и посылал свои произведения почти на все выставки не только Москвы и Петербурга, но и Европы, где за ним, как и в России, упрочилась известность. А в последние два года здоровье Левитана настолько улучшилось, что он решился принять приглашение преподавать в Училище живописи, ваяния и зодчества во вновь открывшейся мастерской пейзажной живописи в Москве.

Со свойственной его натуре страстностью, с живым интересом и любовью взялся он за это трудное и новое у нас дело и повел так успешно свой класс, что за короткий двухлетний срок своего пребывания он успел показать, до чего интересно и с какой огромной пользой для учеников может быть поставлено в руках такого художника, как он, кажущееся на первый взгляд не имеющим смысла преподавание пейзажа! Надо лишь иметь доброе сердце, любить ученика и желать всем сердцем передать ему в пользование нажитые своим опытом художественные знания, и результат будет прекрасный. И он достиг этого результата в первый же год. Сильнее всех почувствуют утрату ученики Левитана, - до того они обожали его и любили за отзывчивое и доброе к ним отношение, за его прекрасное сердце! А какого знающего талантливого художника-руководителя потеряли его ученики и московское Училище! И вот в ту минуту, когда многочисленные рассеянные по Руси почитатели, его друзья-товарищи и ученики со скорбью в сердце посылали свое вечное прости безвременно угасшему поэту-художнику - там, далеко, в Париже, на Всемирной выставке в отделе русского искусства солдат-служитель молча драпирует в траурный флер последние произведения Левитана в знак печали и того, что художник умер для русского искусства навеки.

Исаак Ильич Левитан вышел из бедной еврейской семьи. Вместе со своим братом обучался он в том самом московском Училище живописи, ваяния и зодчества, которому покойный отдал последние дни жизни. Рано и блестяще окончил он Училище. Рано и блестяще дебютирует он на выставках, и до конца жизни его не было той выставки в Москве, Петербурге, не говоря о постоянных Передвижных выставках, где бы Левитан не был их красою. Известность его росла с каждым годом, и притом не только у нас, в России, но и на Западе, где им особенно заинтересовались в последнее время и где его приглашали к участию на выставках лучших художественных обществ. Левитан был два года тому назад удостоен у нас звания академика живописи. С 1898 учебного года он является преподавателем в Училище живописи, ваяния и зодчества. Этим летом покойный получил вторую медаль на Парижской Всемирной выставке.
Несмотря на раннюю смерть, он успел оставить много работ. Произведениями его кисти богаты частные коллекции любителей, так и общественные галлереи, как московская галлерея братьев Третьяковых. Впоследней собрано заботливой рукой Павла Михайловича все лучшее, что при жизни Третьякова писал Левитан.

Кроме масляных картин Левитан писал акварелью, особенно много пастелью, углем, и в каждой из этих отраслей был одинаково на высоте мастера. Вообще во всем, чего ни касалась кисть Левитана, сказывалась его сильная художественная индивидуальность. В ней весь интерес и главное значение всякого истинного, крупного художника - в неотразимости его художественной личности, в том, как последняя проявляется в его работах. Оттого у него еще при жизни образовалась целая школа, оттого у него столько подражателей и оттого так трудно не только понимающему, но и всякому зрелому художнику-пейзажисту избегнуть его влияния. Его художественная индивидуальность сделала его бессмертным, и благодаря ей в истории развития русского искусства, русского пейзажа ему приготовлено одно из самых крупных, почетных мест, а память о Левитане, как о тонком поэте-художнике, будет жить всегда в сердцах всех, кому дорого родное искусство.

Леонид Пастернак, 1900.

Картина Леонида Пастернака "Осень":