» Первая » Вторая » Третья

Озеро. Русь. 1900

Сопоставляя картины «Над вечным покоем» и «Озеро», мы видим, что при противоположности их философского и эмоционального строя - трагического в первом случае и радостного, оптимистического, во втором, - между ними есть то существенное сходство, что в обеих основным средством выражения, носителем эмоции являются большие, широкие и далекие пространства. Небо с облаками и водное пространство с берегом разыгрывают то трагический реквием, то радостную воскресную песню. Вместе с тем можно видеть, что степень непосредственности выражения идей и эмоций путем разворота пространства и движения в «Озере» по отношению к картине «Над вечным покоем» напоминает ту, которую мы отмечали при сравнении картин «На озере» и «Вечерний звон».

Известно, что в конце своего творчества, во второй половине 1890-х годов, Левитан обращался ко все более простым сюжетам и мотивам, стремясь выражать идеи и особенно настроения непосредственно передачей преимущественно состояния природы, погоды, освещения и т. п. Так его прельщают своей особой выразительностью лунные ночи, тишина летнего вечера и в особенности летних сумерек на севере. Но, стремясь к простоте мотива и к обобщению формы, как к средству передачи обобщенности содержания образа, Левитан создавал небольшие интимные, камерные по существу полотна: «Лунная ночь в деревне», «Сумерки», «Сумерки. Стога», «Летний вечер» и др. Это были столь камерные образы, что некоторым кажется, будто Левитан «в эти годы уже не создавал картин большого идейного содержания». На самом деле, задачи выражения «большого идейного содержания» не оставляли Левитана и в эти последние годы его творчества. Они в той или иной мере присутствуют и в его камерных пейзажах. Но эти задачи он стремится решить и в большом произведении с монументальным возвышенным образом. Желая передать большое содержание в наиболее простом сюжете без сложного рассказа, построить его преимущественно на непосредственной выразительности самой природы и ее состояния, Левитан обращается к сюжету озера, где природа выступала в широте и размахе пространства. Сюжет озера давал Левитану возможность не внешне описательно, а собственно пейзажно выразить идею широты и мощи просторов родины, вызвать чувства счастья и свободы как непосредственное переживание, а не как логический вывод из изображения.

Сравнение картины «Озеро» с эскизом к ней и с первым малым вариантом показывает, что она в основном была уже найдена в эскизе. В нем мы видим почти целиком то изображение, которое находим в картине, и то же композиционное построение. Изменения, произведенные в первом и во втором варианте, по сути дела не так велики. Постепенно увеличивается количество и размер облаков. Маленькое темное облачко, видимое в эскизе слева вверху, постепенно увеличивается в первом и далее в окончательном варианте картины. Соответственно увеличиваются отражения от облаков. В большой картине Левитан продолжает работать над уточнением и обогащением форм и расцветок облаков, отражений и теней от них. Продолжается и разработка воды спереди, ее ряби и в особенности водных растений. Если в эскизе левая высокая часть берега обрывается правее центра картины, то в картине она оканчивается около него. Таким образом, светлое, освещенное солнцем поле, видимое между затененными берегами, попадает в центр картины, как некая тональная цезура. Формы зданий на берегу становятся более определенными. Несколько меняется формат картины, в первом эскизе более вытянутый в длину. Теперь в обоих картинных вариантах находится более уравновешенное и спокойное соотношение длины и высоты полотна. Все эти изменения, как и изменения цветовой гаммы, о которых речь будет идти позднее, на первый взгляд кажутся незначительными, подобными тем, какие мы находим, сравнивая видовые пейзажи Левитана с теми натурными этюдами, по которым они писались. В самом деле, его отношение к эскизу «Озера» и степень его доработки такова же, как и доработка натурного этюда при превращении его в картину. Она преследует цель придать композиции большую слаженность, цельность и уравновешенность.

В самом деле, эту цель преследует помещение светлой освещенной полосы полей в центре картины, как и постепенное увеличение числа облаков. Уже в первом эскизе Левитан над более низкой и отдаленной полосой берега помещает большое облако, которое должно уравновесить собою расположение масс на полотне. Но это облако кажется одиноким, и художник начинает его «поддерживать», все увеличивая облака внизу у горизонта и наверху. В окончательном варианте маленькое темное облачко вверху не только увеличивается, но и становится в центре неба; оно соединяется с большим белым облаком справа. Внизу на первом плане отражение облака уравновешивается изображенным камышом, а светлые отражения облаков в воде также оказываются в центре картины. Но постепенно все эти небольшие изменения и доработки меняют в какой-то мере самый пейзаж, его образ. Если в первоначальном эскизе изображение представляло собою преимущественно вид озера с берегом за ним, а небо смотрелось как фон, то в окончательном варианте небо с большим количеством словно догоняющих одно другое облаков играет уже куда более значительную роль, являясь отнюдь не только фоном. Прослеживая, как увеличивается количество облаков, как меняется их форма и их расположение, мы видим, что они начинают восприниматься все более как выплывающие из-за горизонта, движущиеся вперед на нас и даже выходящие за раму картины. Верхнее большое темное облако уже наполовину скрылось за рамой. Мотив облаков с их движением, тенями от них и отражениями начинает занимать в общем строе картины существенное, если не равноправное с изображением покрытых полями и оживленных постройками берегов и глади озера место. Это - важная часть образа пейзажа и средство его выразительности. Широк водный простор озера, разнообразны его берега с их пашнями и лугами, с селениями и церквами, и торжественно великолепие каравана плывущих в небе пышных облаков. Во всем изобилие, богатство, спокойная и свободная мощь. Это богатый и заселенный край, где природа дана обжитой, украшен, ной сооружениями людей. Это действительно не «частный вид», не изображение какого-то уголка природы, а образ целой страны. Синтетичность картины состоит не только в том, что это «сочиненный» из нескольких натурных этюдов пейзаж. Это - внешняя, формальная сторона дела. Существо же заключается в собирательном, обобщающем характере самого образа, его идейной синтетичности.

И подобно тому, как «сочиненным» является изображение, подобно этому синтезированным оказывается и передаваемое состояние природы, время года. Судя по желтизне деревьев и сжатых полей - это осень. Но освещение и облака смотрятся совсем летними. Художник сочетает изобилие и радость лета с осенним богатством красок - золото деревьев и синь воды с летней солнечностью освещения, все то, чем богаты и радостны лето и осень. Он делает это для того, чтобы украсить образ родной страны, выразить зрительно полноту и богатство жизни. Фактическая условность показана как убедительная натуральность. Конечно, это реальное изображение того, что называется «бабьим летом» - погожего осеннего дня, когда лето словно дарит нас в последний раз радостью тепла и света. Конечно, можно выбрать такой день, в котором торжественность осени сохраняет еще очарование лета. Так может, а главное, должна, по замыслу художника, выглядеть природа в редкие «счастливые минуты», как сказали бы старые романтики начала прошлого века. И действительно, картина несет в себе момент некоей романтики в самой своей песенности и почти музыкальной звучности. Глядя на нее, вспоминаешь музыку Рахманинова.

Изображение панорамно по большому охвату пространства. Широта пространства усиливается движением облаков в небе и их теней на земле. Возникает сложное сочетание горизонтальных планов с перпендикулярным по отношению к ним движением облаков из глубины вперед на зрителя. Благодаря последнему картина при большой пространственности не вызывает ощущения глубины. Изображение не уходит вдаль от первого плана, а как бы развивается из глубины вперед. Картинное изображение, таким образом, принимает не замкнутый, а открытый монументально-зрелищный характер. Темное облако наверху и отражение его внизу образуют затененный первый план, который совпадает с плоскостью холста и придает картине известный момент декоративности. Вместе с тем пейзаж, как это и полагается в большой композиционной картине, располагается на втором, главном плане. Но, придав первому плану характер своего рода обрамления, как бы перехода от рамы к собственно виду, Левитан вместе с тем дает эти составляющие «обрамление» предметы (отражение в воде, камыши и особенно облако наверху) нарочито фрагментарно, следуя импрессионистическим тенденциям своего времени создавать впечатление, что картина продолжается за рамой, и тем самым как бы вовлекать зрителя в изображение.

Так же сложно и богато цветовое решение картины. В основе ее красочной гаммы лежит сочетание сине-голубых, коричнево-зеленых и желтых тонов и, наконец, фиолетовых. Картина написана в ярких и чистых цветах и даже белые облака пишутся цветно: они желтоватые в освещенных и фиолетовые в затененных частях. На берегах чередуются желто-коричневые и зеленые полосы сжатых полей и лугов, оранжево-коричневая листва деревьев, белые пятна церквей и красновато-коричневые дома. На светло-зеленом лугу движется глубокая темно-зеленая тень. Ярко-зеленая крыша звучным пятнышком выделяется над белыми стенами церкви, а их отражение эффектно играет в воде. Вода писана в сложном сочетании основного голубого цвета с синей рябью и разноцветными - фиолетовыми, зеленоватыми, сероватыми - отражениями берегов и облаков. В изображении камышей мы видим также тонкие соотношения желто-коричневых и зеленоватых тонов. Яркая по цветовому строю и даже несколько декоративная картина на самом деле написана в очень тонких нюансах, которые своеобразно сочетаются с плотно положенными большими цветовыми пятнами. Обобщаемые этими пятнами формы внутри оказываются тонко градуированными, что придает им живую трепетность и игру света.