» Первая » Вторая » Третья » Четвер » Пятая » Шестая » Седьмая

Портрет Левитана

Творческая история ряда полотен показывает длительную и сложную работу художника над ними, над поисками образа, композиционного и колористического решения. Левитан писал их по этюдам и делал для многих из них эскизы. Такова, например, история одного из первых крупных произведений Левитана «После дождя. Плёс». Этот пейзаж передает не мгновенное состояние и не одно какое-либо настроение, но богатые переходы чувств, выраженные в движении, в смене освещения, в показе изменения погоды. То же можно сказать и о картинах «Март» и «Владимирка» и даже о «Березовой роще». Ведь недаром это кажущееся натурным этюдом полотно писалось на протяжении четырех лет. Ряд же пейзажей Левитана, таких, как «Вечерний звон» (1892), «Над вечным покоем» или «Озеро» («Озеро. Русь»), являются не натурными видами, а сочиненными, скомпонованными по натурным этюдам изображениями.

Как Левитан создавал обобщенный, синтетический пейзаж, своеобразный символ России, может показать процесс работы художника над картиной «Озеро» («Озеро. Русь»). Образ родины предстает прекрасным и возвышенным в своей простоте и естественности, а в ярком красочном убранстве солнечного дня — как бы праздничным. Это Россия, какой она может быть в счастливые минуты и какой она должна и достойна быть. Изображая природу в ее осеннем «очей очаровании», в золотом уборе деревьев и сжатых полей, Левитан помещает в картине небольшие кучевые облака, которые характерны для летней поры. Они нужны для передачи полноты и расцвета жизни, как нужна для того же осенняя звучность деревьев в контрасте с синевой неба и воды. Художник соединяет в одном пейзаже все, чем богаты лето и осень, чтобы выразить то, что он вкладывал в понятие «Русь».

Картина имеет как бы двойное значение: подводит итоги найденному и в самих этих итогах намечает новые пути. Она обращена не в прошлое, а в будущее; она не счастливое, спокойное завершение, а перевал на трудном пути. Потому-то мы и видим в ней следы столь многих переделок и переписок. Потому-то она и осталась незаконченной, хотя и была, собственно, увеличенным повторением уже написанной картины, в свою очередь имевшей предварительный эскиз. Возможно, если бы не смерть, Левитан начал бы новое, третье, полотно на тот же сюжет. О сложном пути создания картины свидетельствует и то, что ни одно из произведений художника не имеет такого количества этюдов и эскизов. Но сочиненный пейзаж в картине «Озеро» («Озеро. Русь»), сохраняя синтетичность, возможность непосредственно выразить идею, являясь прямым выражением этой идеи, строится так, чтобы производить впечатление натурного вида с присущими ему жизненностью и естественностью. Стремясь передать большое содержание в простом сюжете, построить его преимущественно на выразительности самой природы и ее состояния, Левитан обращается к образу озера, где природа выступает широко и свободно. «Озеро» («Озеро. Русь») — одно из трех самых больших полотен художника, наряду с картинами «У омута», «Над вечным покоем».

Характерно, что все три произведения почти одинаковы по величине. Левитан считал такой формат наиболее подходящим, оптимальным. По всей вероятности, в его представлении монументальность формы предопределяла эпичность, звучание темы картины. Выбрав из дошедших до нас этюдов те, которые можно так или иначе связать с картиной («Последние лучи. Озеро», Государственная Третьяковская галерея, Москва; «Вид на Новодевичий монастырь», частное собрание, Москва; «Ясный день», Государственная Третьяковская галерея, Москва; «Озеро. Солнечный день», Государственный Русский музей, Санкт-Петербург; «Ветреный день», Государственная Третьяковская галерея, Москва; «Осень. Река», частное собрание, Москва, и др.), мы не только не можем расположить их в какой-либо хронологической последовательности, но даже с точностью сказать, в какой мере и какие именно из них делались для будущей картины, создавались в процессе работы над нею. Сравнение картины «Озеро» («Озеро. Русь») с эскизом к ней и первым вариантом показывает, что в них дано почти целиком то изображение, которое мы видим в картине, и та же композиция. Но в картине она достигает большей слаженности и уравновешенности. Если в первоначальном эскизе изображение представляло собой преимущественно вид озера с берегом за ним, а небо смотрелось как фон, то в окончательном варианте небо и мотив облаков с движением, тенями от них и отражениями начинает занимать в общем строе пейзажа существенное, если не равноправное, место наравне с изображением берегов, покрытых полями и оживленных постройками. Широк водный простор озера, разнообразны его берега с пашнями и лугами, с селениями и церквами; торжественно великолепие каравана плывущих в небе пышных облаков. Во всем — красота, изобилие, спокойная и свободная мощь. Это богатый и заселенный край, где природа представлена обжитой, украшенной творениями людей. Это действительно не частный вид, не какой-то уголок природы, а образ целой страны.

Изображение панорамно по охвату пространства. Оно не уходит вдаль от первого плана, а как бы развивается из глубины полотна вперед и таким образом приобретает не замкнутый, а открытый монументально-зрелищный характер. Сложно и богато цветовое решение картины: в основе красочной гаммы лежит сочетание сине-голубых, коричнево-зеленых, желтых и фиолетовых тонов. Картина написана ярким и чистым цветом. Известно, что Левитан в последнем периоде творчества стремился ко все большему обобщению форм и усилению экспрессивности пейзажного изображения. Это обусловило широту и энергичность письма с очень плотным, «патовым» наложением краски, создающим впечатление необыкновенной материальности облаков, воды и особенно берега. Все в картине подчеркнуто весомо и убедительно. Лаконизм последних пейзажей Левитана, таких, как, например, «Летний вечер. Околица» (1899), — свидетельство не этюдности решения, а как раз наоборот — его большой выношенности. Это лаконизм предельного обобщения и синтеза, при котором простой и обычный мотив наполняется широким и глубинным содержанием. Даже в самом беглом наброске зрелого художника, будь то рисунок или этюд маслом, нас поражает верность рисунка — стволов деревьев и листвы, травы, цветов, воды — и, в особенности, верность цветовых отношений земли, растительности и неба при самых разных условиях погоды и освещения. Именно это в первую очередь является критерием для распознавания подлинных этюдов Левитана среди многочисленных подделок и подражаний.