» Детство и юность 2 3 » Становление 2 3 4 » Зрелость 2 3 » Закат 2 » Итог

Исаак Левитан

Василий Григорьевич Перов с начала 1870-х годов фактически возглавлял московское училище, оказывая на воспитанников большое влияние (по воспоминаниям Нестерова, в училище все дышало и жило Перовым). Перов прославился как традиционный социальный жанрист-обличитель и один из лучших русских портретистов. Но в его творчестве жило и лирическое пейзажное начало.
В фонах перовских работ постоянными выразителями драматических судеб и переживаний стали русские пейзажные мотивы: сельское кладбище, зимняя поземка, "скучная осень с неприветливыми до тоски дождями, холодными, как дыхание смерти и заунывными ветрами", "дороги русские, бесконечные, как терпение людское" (слова из прекрасных рассказов, которые также писал художник). Были у Перова и картины, на которых он с симпатией запечатлел людей, способных почувствовать себя, по его словам, "частью восторга и блаженства земного", находящих отраду на таинственной лесной опушке ("Птицелов", 1870), среди скромных красок осенних полей ("Охотники на привале", 1871), бережно прикасающихся к луговым травам ("Ботаник", 1874), на фоне синего неба, с глазами, устремленными ввысь ("Голубятник", 1874).

Обращались к пейзажу и к живущим в природе персонажам и преподававшие в 1870-е годы в училище передвижники Владимир Маковский и Илларион Прянишников, не раз писавшие "охотничьи" картины. Но, несомненно, передовую роль в развитии русского пейзажа того времени с 1850-х годов играл Алексей Кондратьевич Саврасов.

В то время, когда его учеником стал молодой Исаак Левитан, творчество Саврасова достигло вершины. Были написаны знаменитые картины "Грачи прилетели" (1871), "Проселок" (1873), прекрасные волжские работы, вдохновившие впоследствии и самого Левитана. В 1870-е годы в русской живописи видное место занимали и пейзажи других мастеров: меланхоличного Федора Васильева, лесного богатыря Ивана Шишкина, художника света Архипа Куинджи и многих других. Но именно скромные полотна Саврасова обладали неповторимым качеством - выражением сокровенного прикосновения души художника к "поющим силам природы" (Борис Асафьев). Впоследствии Левитан в 1897 году своем единственном выступлении в печати - памяти Саврасова - назвал учителя "одним из самых глубоких русских живописцев", умевшим отыскать и в самом простом и обыкновенном те интимные, глубоко трогательные, часто печальные черты, которые так сильно чувствуются в нашем родном пейзаже и так неотразимо действуют на душу... Посмотрите на лучшие из его картин. Какая простота! Но за этой простотой вы чувствуете мягкую, хорошую душу художника, которому все это дорого и близко его сердцу".
Забегая на годы вперед, мы можем сказать, что те же самые слова мы можем сказать и о самом Исааке Левитане. Более того, все развитие русского лирического пейзажа порою связывают исключительно с именем Левитана. А что же Саврасов? Саврасов был замечательным, вдумчивым, душевным педагогом. Не случайно, наряду с Левитаном под его влиянием выросли такие художники, как братья Коровины, Сергей Светославский, Алексей Степанов и другие поэты природы. Причем секретом влияния Саврасова на молодежь была не столько методика преподавания, сколько способность вдохновлять учеников, которые, охваченные восторженным поклонением природе, сплотившись в тесный кружок, работали, не покладая рук - и в мастерской, и дома, и на природе. С первыми теплыми, солнечными, весенними днями вся мастерская спешила вон из города и среди тающих снегов любовалась красотой пробуждающейся и обновляющейся жизни.

Памятник Левитану

Расцветал дуб, и Саврасов, возвещая об этом, как о грандиозном вселенском событии, вбегал в мастерскую и уводил с собой молодежь туда, в зеленые рощи и поля. Где зеленый лес вместо черных труб, и касанье застенчивых губ. Константин Коровин, близкий друг Левитана в те годы, вспоминал, как Саврасов, "этот величайший, проникновенный артист с умным и добрым лицом любил учеников своих всем своим сердцем" и беседовал с ними о том, что "искусство и ландшафты не нужны, где нет чувства. Холод и машина - одна ненужная теория... Только любя природу, учась у нее, можно найти себя". Вспоминал Коровин и "фигуру Левитана в синей короткой курточке, в минуты благоговейного внимания к словам учителя. Глаза его выражали растроганное сочувствие. Он искренне любил Саврасова, и тот заметно благоволил к талантливому ученику".

В самом деле, хотя занятия с Саврасовым были благотворны для многих, именно в Левитане он нашел наиболее родственную натуру, и не случайно говорили, что только ему Саврасов передал "тайну мотива". Чуткость к пейзажной лирике учителя и его наследию определила многие качества первых работ Левитана. Так, очень близка к саврасовским пейзажам картина "Солнечный день. Весна" (1877) – изображение уютного деревенского уголка, где под деревьями, среди кустов, рядом с избой и сарайчиком копаются в покрытой новорожденной травой земле курицы. Другие ранние работы Левитана - "Вечер" (1877), "Осень. Дорога в деревне" (1877), "Ветряные мельницы" (конец 1870-х) - имеют грустный, сумеречный характер и напоминают пейзажные фоны перовских картин и произведения "элегической" линии творчества Саврасова - изображения болот, забытых сельских погостов. Но работы Левитана не производят впечатления "вторичности". В них ощутим подлинный драматизм, заставляющий вспомнить, что юного художника постигла горечь сиротства.
Вскоре проявились и новаторские для русской живописи той поры качества таланта и стремлений Исаака. Нестеров вспоминал, что в 1879 году на ученической выставке как настоящее откровение воспринимался пейзаж Левитана "Симонов монастырь", в котором был прекрасно передан тихий покой летнего вечера на Москве-реке. К сожалению, местонахождение этого пейзажа ныне неизвестно, но недавно обнаружилась другая работа юного Левитана - "Пасмурный день на Москве-реке" (1877), где на дальнем плане также виднеется Симонов монастырь. Совсем небольшой, этот этюд отличается живописной цельностью и интересен тем, что в нем предчувствуются композиционные решения некоторых зрелых шедевров художника.