На главную     
Биография
Шедевры
Картины
Рисунки
Этюды
Фото архив
Хронология
Его письма
Цитаты

Левитан и
Нестеров


Левитан и
Коровин


Левитан
и Чехов


Ал. Бенуа
и Левитан


Пастернак
о Левитане


В.Бакшеев
о Левитане


А.Головин
о Левитане


Федоров-
Давыдов
о Левитане


Тайна
Сказка
"Озеро"
Пастели
Музеи
Книжки
Гостевая
Ссылки

Крымов о
Левитане


Чуковский
о Левитане


Паустовский
о Левитане


Маковский
о Левитане


Островский
о Левитане


Волынский
о Левитане


В.Манин

Пророкова
о Левитане


Дружинкина
о Левитане


"Золотой
Плёс"


Евдокимов
о Левитане


Н.С.Шер
о Левитане


Захаренкова


   Надежда Сергеевна Шер - "Исаак Левитан". Рассказ о художнике

   

 
» Первая
» Вторая
» Третья
» Четвер
» Пятая
» Шестая
» Седьмая
» Восьмая
» Девятая
» Десятая
» Одиннадц
» Двенадц
» Тринадц
» Четырнад
Озеро. Луна Озеро. Луна

 
К первой выставке, которую предполагалось открыть в январе 1879 года, готовились задолго, узнавали, кто что пишет, много ли набралось у кого этюдов, советовались друг с другом, обсуждали ошибки, спорили.
Выставка получилась интересная, посетителей было очень много. С нетерпением ждали Павла Михайловича Третьякова, который бывал на всех выставках и всегда внимательно присматривался к работам молодых, начинающих художников. А они все хорошо знали дорогу в Лаврушинский переулок, не раз видели в галерее и самого Третьякова, который «подходил то к одной, то к другой картине, пристально, любовно всматривался в них, вынимал из сюртука платок, свертывал его «комочком», бережно стирал замеченную на картине пыль, шел дальше, говорил что-то двум служителям, бывшим при галерее, и незаметно уходил».
У Левитана на выставке была не совсем законченная картина «Вид Симонова монастыря». Позднее художник М.В.Нестеров, вспоминая ученические годы, говорил: «Первая ученическая выставка показала, что таится в красивом юноше. Его неоконченный «Симонов монастырь», взятый с противоположного берега Москвы-реки, приняли как некое откровение. Тихий покой летнего вечера был передан молодым собратом нашим прекрасно».
Где сейчас находится эта картина, неизвестно. Возможно, сам Левитан кому-нибудь ее подарил - он щедро раздавал свои работы.

1879 год был трудным годом для всех людей, искренне любящих свою родину - Россию. Год был неурожайный, народ голодал, в городах и селах свирепствовала эпидемия чумы, дифтерита, с которыми тогда еще не умели бороться.
После покушения на царя Александра II началась жестокая реакция, усилился жандармско-полицейский террор. Людей, казавшихся подозрительными, бросали в тюрьмы, ссылали на каторгу. По приказу царя для борьбы с «нечистыми силами революции» было создано Главное тюремное управление, и на остров Сахалин спешно пересылались первые партии уголовников и «политических» преступников. А для того чтобы отвлечь народ от революционного движения, которое, несмотря ни на что, росло и крепло, царские приспешники распускали слухи о том, что во всех бедах русского народа виноваты евреи. Началось возмутительное, дикое преследование евреев.
Исааку Левитану запрещено было жить в Москве. Не закончив учебного года, ни с кем не простившись, он уехал в подмосковный дачный поселок Салтыковку, куда вынуждены были переселиться из Москвы его старшая сестра с семьей и брат. Никогда до сих пор он не чувствовал с такой остротой унизительного, бесправного положения еврея. Ему казалось, что каждый встречный догадывается о том, что его выгнали из Москвы, и он прятался от людей. Целые дни бродил один по лесу или в хозяйской дырявой лодке, которую кое-как починил сам, уплывал в тростники на озеро. Голодный, ободранный, он в эти часы забывал и о продранных локтях своей рубахи, и о штопанном-перештопанном пиджачке, и о той нарядной дачной публике, которая так презрительно, свысока оглядывала его.
Он писал этюд за этюдом - тростники на озере, зеленый берег, дуб среди молодых осинок и березок... И вдруг ловил себя на том, что напевает песню, любимую саврасовскую:

Среди долины ровныя
На гладкой высоте
Растет, цветет высокий дуб
В могучей красоте.

Ни долины, ни высокого дуба перед глазами не было, а был молодой веселый дубок, и было радостно чувствовать, что он свой, написанный от всей души, «своим голосом», как говорил учитель Саврасов.
Иногда в дождливые вечера, когда никто из дачников не гулял по платформе Левитан любил встречать и провожать московские поезда. Блестели рельсы, в лужах отражались и дрожали огни фонарей, а из темноты врывался на вокзал тремя огненными глазами паровоз. Левитан спешил схватить, запомнить эти мгновения - ему хотелось написать такую картину. И он написал ее и назвал: «Вечер после дождя». Картина понравилась его родным, нравилась и ему самому, но в грустные минуты, в минуты сомнений думалось: что, если это случайная удача, а он принимает ее за подлинный огонь творчества?
На семейном совете решено было продать картину; другого выхода не было - так измучила нужда. Но для того чтобы продать картину, надо было ехать в Москву. В чем? Нельзя же художнику ехать оборвышем! Тогда муж сестры достал где-то денег, купил костюм, рубашку, башмаки. Сестра решила, что теперь Исаак «одет по-человечески» и может продавать свое произведение как настоящий художник.
И вот Исаак едет в Москву, на Покровку, в антикварную лавку Родионова, который, как говорили в училище, покупает все - и старинные вещи, и картины молодых художников, и даже золоченые рамы без картин. Исаак поехал без разрешения полиции, и ему было немного страшно, и, пожалуй, еще страшнее было входить в лавку. Он долго стоял у витрины, прежде чем решился войти, а когда наконец вошел, то навстречу ему сразу бросился сам хозяин - будто он ждал его. Левитан развернул картину, поставил к стене. Родионов смотрел долго, внимательно и предложил заплатить за картину сорок рублей. Левитан тотчас, согласился - никогда в жизни не было у него столько денег. Он шел на вокзал по московским улицам и чувствовал себя счастливым богачом. А картину его очень скоро Родионов кому-то перепродал, она исчезла, и неизвестно, где теперь находится; о ней остались воспоминания родных Левитана и рисунок в одном из журналов того времени.
Брат Адольф, который, быть может, втайне завидовал тому, что «Левитан-младший»- так называли Исаака в училище - не только догнал, но уже давно и перегнал его в живописи, как-то шутя предложил написать портрет «будущего знаменитого художника». «Будущий знаменитый художник» был польщен, согласился позировать брату и сидел терпеливо. «Левитану-старшему» удалось передать на портрете - пусть даже не совсем мастерски написанном - то трогательно-детское, чуть наивное и мечтательное выражение лица, которое так пленяло всех, кто знал Левитана в те годы. Ему было тогда восемнадцать лет, и это был первый написанный с него портрет.
Лето подходило к концу. Товарищи привезли Левитану удостоверение из училища, которое помогло ему получить разрешение на право жительства в Москве. Он вернулся в училище. Первое, что он сделал, снял комнату. Комната была маленькая, грязноватая, но с самоваром утром и вечером, с хозяйской мебелью: диван, стол, два стула, тусклое зеркало в простенке между двумя узенькими окнами. Левитану первые дни все не верилось, что у него есть своя комната, что никто не смеет выгнать его, что он может сколько угодно сидеть на диване, приглашать к себе товарищей. Правда, денег от продажи картины осталось немного, но Левитан был полон самых светлых надежд, мечтал о будущих картинах и каждое утро уезжал за город встречать солнце, работать на открытом воздухе.


 следующая страница »

Извините меня за рекламу:

"Никогда не гонитесь за большими размерами этюдов. В большом этюде больше вранья, а в маленьком совсем мало, и если вы по-настоящему, серьезно почувствуете, что вы видели, когда писали этюд, то и на картине отобразится правильное и полное впечатление виденного." (Левитан И.И.)



Исаак Левитан isaak-levitan.ru © 1860-2014. Все права защищены. Для писем: hi (а) isaak-levitan.ru
Републикация или использование материалов - только с однозначного разрешения www.isaak-levitan.ru


Rambler's Top100