На главную     
Биография
Шедевры
Картины
Рисунки
Этюды
Фото архив
Хронология
Его письма
Цитаты

Левитан и
Нестеров


Левитан и
Коровин


Левитан
и Чехов


Ал. Бенуа
и Левитан


Пастернак
о Левитане


В.Бакшеев
о Левитане


А.Головин
о Левитане


Федоров-
Давыдов
о Левитане


Тайна
Сказка
"Озеро"
Пастели
Музеи
Книжки
Гостевая
Ссылки

Крымов о
Левитане


Чуковский
о Левитане


Паустовский
о Левитане


Маковский
о Левитане


Островский
о Левитане


Волынский
о Левитане


В.Манин

Пророкова
о Левитане


Дружинкина
о Левитане


"Золотой
Плёс"


Евдокимов
о Левитане


Н.С.Шер
о Левитане


Захаренкова


   Надежда Сергеевна Шер - "Исаак Левитан". Рассказ о художнике

   

 
» Первая
» Вторая
» Третья
» Четвер
» Пятая
» Шестая
» Седьмая
» Восьмая
» Девятая
» Десятая
» Одиннадц
» Двенадц
» Тринадц
» Четырнад
Озеро. Луна Озеро. Луна

 
Начался учебный год. Собрались товарищи, приступили к занятиям, и снова всей гурьбой вместе с Саврасовым отправлялись за город «ловить первые дни осени». Случалось иной раз, что между ними не было Левитана, и хотя Саврасову грозили неприятности за то, что распускает он своих учеников, но на Левитана он не сердился - знал, что к вечеру он приедет, проработав весь день, и непременно привезет что-нибудь новое и интересное.
И в мастерской Саврасова, и в других классах училища уже начинались разговоры о будущей второй ученической выставке, говорили о том, что скоро начнется отбор лучших работ для нее. Комната Левитана была вся завешана этюдами, небольшими картинами, и товарищи часто забегали посмотреть его «выставку». Как-то зашел Николай Чехов, который уже не раз смотрел «выставку», а сегодня Левитан хотел показать ему новую картину.
Он поставил на стул небольшую, еще не совсем просохшую картину.
...Осень. Тихий, печальный день. Серое небо. Далеко-далеко в сосновый бор уходит дорога. Вдоль дороги молодые кленовые деревца; они уже засыпали землю желтыми, золотыми, коричневыми листьями...
Николай Чехов смотрел молча, а Левитан, как всегда, когда показывал кому-нибудь свою работу, нетерпеливо ждал, смущался, волновался. Вот сейчас Чехов скажет, что картина никуда не годится. Но картина Чехову в общем нравилась; он сказал только, что она выиграет, если по дороге пойдет красивая женщина. Чехов уговорил Левитана, и через несколько дней по осенней дороге уже шла молодая женщина в черном платье - ее вписал в картину Чехов. Стала ли картина лучше? Саврасов считал, что картина испорчена. И, возможно, где-то в глубине души Левитан был согласен с ним. Ведь его «Осенний день» должен сам по себе передать зрителю поэтическое, грустное настроение осеннего дня, захватить его тем чувством, с каким он, художник, писал картину. А если этого нет, значит, он не справился с работой. Но переделывать было некогда, да и друга обижать не хотелось. Так и осталась на картине Левитана молодая женщина, написанная Николаем Чеховым.
25 декабря 1879 года открылась вторая ученическая выставка. На всю жизнь запомнился Левитану этот день: морозное, вьюжное утро, щемящая сердце тревога, с которой подходил он к училищу, чувство какой-то неловкости за свои картины, которые вдруг показались ему чужими, малоинтересными.
Народу на выставке было много. Важно шествовали профессора, встречая гостей и давая им объяснения по выставке. Группками собирались герои дня - ученики. С трепетом в сердце они перешептывались и старались держаться подальше от своих работ.
К концу дня приехал Павел Михайлович Третьяков. Он ходил по выставке молчаливый, немного старомодный в своем длинном черном сюртуке и внимательно смотрел каждую картину. Вот он подошел к картине «Осенний день. Сокольники». Долго стоял перед ней. Ему понравилась эта русская осень, написанная так задушевно. Он захотел познакомиться с молодым художником. А молодому художнику в первое мгновение захотелось убежать, спрятаться. Потом он стоял перед Третьяковым, растерянный, застенчивый и очень счастливый, и не знал, что говорить.
Третьяков сказал, что картину он купит для галереи и может заплатить за нее сто рублей. Так в Третьяковскую галерею попала первая картина Левитана. Она и до сих пор висит в левитановском зале.
Выставка продолжалась две недели, и все это время Левитан жил в каком-то смутно-тревожном, радостном волнении. Друзья поздравляли его, радовались его удаче - ведь попасть в Третьяковскую галерею было большой честью для каждого художника, особенно для молодого, начинающего. Приподнятое, счастливое настроение отражалось и на работе Левитана - он писал много, с увлечением, легко. Если нельзя было ехать за город, он работал дома - писал крыши, небо, которые видел из окон своей комнаты.
А с весной пришла новая радость - совет училища выдал Левитану деньги для поездки на Волгу, где он должен был писать этюды. О Волге он мечтал давно и теперь с радостью готовился к поездке - купил краски, холст. Но ехать ему не пришлось: тяжело заболела сестра и деньги нужны были на ее лечение. Он перевез сестру на дачу в Останкино, сам ухаживал за ней и выходил ее.
Все лето он работал и работал - писал пейзажи в окрестностях Останкина и сделал так много, как ни в одно лето. Его мучила совесть за истраченные «волжские» деньги, но поступить иначе он не мог. Когда же осенью привез он свои пейзажи в училище, то никто не заговаривал о Волге - начальство осталось довольно его летними работами.
А Саврасов? Он все чаще пропускал уроки в мастерской, все реже выезжал со своими учениками за город. «Он приходил в мастерскую редко, бедно одетый, окутанный в какой-то клетчатый плед, - вспоминал один из лучших его учеников, К.А.Коровин. - Лицо его было грустно. Горькое и скорбное было в нем». Приходил он часто после запоя - это была тяжелая болезнь, которую он не мог побороть. В Саврасове погибал художник и мудрый наставник, который так много давал своим ученикам.
Левитан тяжело переживал трагедию любимого учителя, да и не он один. Вся мастерская жалела Саврасова, но никто не знал, как и чем помочь ему. Особенно трудно приходилось саврасовской мастерской в самую горячую пору - во время подготовки к очередным ученическим выставкам. Все работали почти без учителя, но на каждой выставке непременно были работы лучших учеников Саврасова: Левитана, Коровина, Светославского...
На третьей ученической выставке Саврасова не было, и по училищу разнесся слух, что он уволен с работы и в свою мастерскую больше не вернется.
Осенью 1882 года вместо Саврасова пришел новый преподаватель - превосходный художник Василий Дмитриевич Поленов. Его хорошо знали и любили в саврасовской мастерской за солнечный, радостный «Московский дворик», за чудесную картину «Бабушкин сад», которые не так давно видели на передвижных выставках. С приходом Поленова все приободрились. Снова всей мастерской стали ездить за город на этюды. Поленов умел заинтересовать учащихся. В своих учениках он видел прежде всего «товарищей по делу», был отзывчив на все то новое, свежее, что вносила талантливая молодежь. Так же как Саврасов, учил внимательно наблюдать природу, изучать ее, говорил о том, что надо уметь находить красоту в самом скромном уголке природы; надо, чтобы на картине было больше воздуха, света, простора. «Начиная писать, вы должны представить, что эта ваша очередная работа будет обязательно лучше предыдущей. Да и как этого не внушать себе?! Ведь вы идете не книзу, а кверху, не назад, а вперед».
Человек щедрой души, искренний, горячий, он скоро стал другом своих учеников, их старшим товарищем. По словам одного из учеников Поленова, он буквально обожал Левитана, и тот был принят у него как свой человек, как родной. А Левитан на всю жизнь сохранил к Поленову нежную любовь и уважение.

Близился срок окончания училища. Для того чтобы получить звание классного художника, надо было написать последнюю конкурсную - дипломную картину на большую серебряную медаль. У Левитана уже были две малые серебряные медали за пейзаж масляными красками и за рисунок с натуры, и вот теперь еще новое испытание. Долго искал он тему- сюжет для картины, перебирал останкинские этюды - их у него было множество. После первого лета он прожил в Останкине еще два лета и работал с необычайным усердием. Выбрать этюд оказалось не так просто. Наконец после всех сомнений и колебаний этюд был выбран: облачный осенний день, поле с копнами сжатой ржи. По этому этюду Левитан написал картину. Она ему нравилась, нравилась и его товарищам, а Николай Чехов уверял, что медаль обеспечена. Очень хотелось показать картину Поленову, посоветоваться с ним, но Поленов уехал в Рим писать этюды для своего большого полотна «Христос и грешница».


 следующая страница »

Извините меня за рекламу: В портретном шарже художник лишь слегка изменяет черты лица.

"Левитан любил природу как-то особенно. Это была даже и не любовь, а какая-то влюбленность... Любил ли Левитан свое искусство? В этом, разумеется, не может быть сомнений. Если он любил что-нибудь в жизни всеми фибрами своего существа, то именно искусство. Он любил его как-то трепетно и трогательно. Искусство было для него чем-то даже святым. Верил ли он в себя? Конечно, да, хотя это и не мешало ему вечно сомневаться, вечно мучиться, вечно быть недовольным собой. Левитан знал, что идет верным путем, верил в этот путь, верил, что видит в родной природе новые красоты, но в то же время ему вечно казалось, что он не передает и доли всего найденного, всего, что жило в его душе." (Чехова М.П.)



Исаак Левитан isaak-levitan.ru © 1860-2014. Все права защищены. Для писем: hi (а) isaak-levitan.ru
Републикация или использование материалов - только с однозначного разрешения www.isaak-levitan.ru


Rambler's Top100